Российские реформаторы: жизнь и приключения заморышей
Как-то не везло России на преобразователей. Не то чтобы им не хватало желания, решимости, убежденности и всего остального, что, по общему мнению, требуется реформаторам. Решительности, наверное, было даже слишком: достаточно вспомнить январь 1992 года с недобрым словом помянутой гайдаровской либерализацией цен. Ловко тогда провернулись российские демократы в плане освобождения личности. Освободили бывших советских граждан от головной боли по поводу поиска товаров, на которые можно было истратить накопленные в течение трудовой жизни средства. Взяли и отменили деньги.
Но это мы шутим. Формально деньги не отменили, просто отпущенные государством цены так выросли, что деньги настолько уменьшились в размерах, что как бы и исчезли. И умильно вспоминается, как эти же самые преобразователи попрекали башибузуков-большевиков в матросской экспроприации частной собственности (в смысле ходили матросы, перепоясанные пулеметными лентами, и экспроприировали). Гайдар и его команда, безусловно, учли уроки истории, и к услугам матросов не прибегали. Они экспроприировали средства методами «экономическими»: нежно так, без пулеметных лент. Но хрен редьки не слаще. Само изъятие собственности граждан по степени тотальности превзошло все революционные экспроприации, начиная с эпохи Великой французской революции. Очень остроумно: от матросов имущество можно было спрятать, а от гайдаровской либерализации – никак. Для чего это делалось? А для того, чтобы «ленивый» советский человек, создавший за пару-тройку десятилетий великую индустриальную империю (только исключительно из лени и нежелания работать), потеряв свои деньги, тут же включился бы в их зарабатывание на новых демократических условиях, когда тебе никто ничего не должен, и чтобы выжить, ты должен активно вертеться.
Правда, создать «человека экономического» не удалось, ибо такой человек должен быть достаточно состоятельным, чтобы ему было интересно работать, а большинство освобожденных людей настолько обнищали, что после «шоковой терапии» ожидать трудового воодушевления было крайне наивно.
Так что решительности хватало всегда, не хватало ума, и даже не просто ума, а ума здорового, взвешенного, понимающего реальную жизнь и собственную страну.
Для меня российские реформаторы на все прошлые и будущие времена ассоциируются с некоторыми сторонами петровских реформ. Царь-реформатор, движимый благородной целью догнать и перегнать Европу настолько прямо «ксерокопировал» ее опыт, что некоторые его преобразовательные действия напоминали цирковые репризы. К примеру, путешествуя по Европе, Петр Алексеевич со стыдом за свою отсталую родину отметил, что просвещенные европейцы в сравнении с его подданными практически не моются. Так, иногда плещутся в тазиках, и никаких тебе бань даже раз в неделю. При этом речь идет ни о каком-нибудь отсталом простонародье, а о просвещенной элите. Распространенной приметой интерьера в залах Версальского дворца были небольшие серебряные блюдечки, напоминавшие пепельницы. Но служили они не для пепла, а для изничтожения вшей (так называемые «вошницы»), т.к. версальские дамы и кавалеры, очень часто посиживая за карточным столом, небрежно-элегантно ловили на себе зловредных насекомых, и, чтобы не отрываться от партии, давили их тут же сразу, на серебряных блюдечках.
Возможно, темпераментный российский монарх решил, что завшивленность является также чертой продвинутых просвещенных людей. Вернувшись в Москву, и испытывая жгучий стыд за неправильное отечество, Петр в щепки разнес попавшиеся ему под руку русские бани, чем поверг в крайнее изумление смирных и сговорчивых подданных. И важно заметить, что безусловно полезные помещения для гигиенических нужд, были раскурочены только потому, что их не было в Европе. А как Петр внедрял курение табака и коллективное распитие крепких спиртных напитков, при этом также совершенно серьезно считая, что эти полезные новые привычки выработают нового, прогрессивного русского человека.
И, надо сказать, что, как правило, проводимые в России реформы очень похожи на эту петровскую порубку бань: резко, шумно, категорично, в щепки и – бесполезно. В смысле – не по делу. Одним словом, лес рубят – щепки летят.
Кстати, А.С. Пушкин – действительно наше все. В своей статье, посвященной еще одному реформатору – Александру Радищеву, которого, слава Богу, до реформ не допустили, – он очень точно и ярко выделил особенности российских преобразователей-заморышей (раскрою секрет: заморышей не в смысле физической конституции, а в смысле того, что живут заемным заморским умом, а не своим собственным, как это водится у нормальных людей): «Невежественное презрение ко всему прошедшему, слабоумное изумление перед своим веком, слепое пристрастие к новизне, частные и поверхностные сведения, наобум приноровленные ко всему».
Кстати: Не боясь повториться, хочется вспомнить еще несколько слов Александра Сергеевича, на мой взгляд, еще более психологически тонко раскрывающих изъян во взгляде на свою страну различного рода «улучшателей»: «Ибо нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви».
П. Уваров