О Боге, прогрессе, свободе и всех, всех, всех…
«Карл Маркс, известный мечтатель, выяснил, что рабом можно управлять куда лучше, если убедить его, что он – наемный работник».
Н. Талеб
«Конюху, выбирающему навоз, кажется, что нет ничего страшнее, чем мир без лошади. Любая попытка объяснить ему, как безобразно существование человека, всю жизнь сгребающего горячее дерьмо, – идиотизм. Человек может полюбить навоз, относиться к нему с нежностью, если от этого зависят его благополучие и счастье».
Г. Миллер
«Один – это настоящий я, окончательный, тот, кого я считаю самим собой. Тот, кто хочет лететь к свету. А второй – это временный я, существующий только секунду. Он тоже, в общем, собирается лететь к свету, но перед этим ему необходим короткий и последний отрезок тьмы. Как бы проститься. Кинуть последний взгляд. И что странно, у того меня, который хочет лететь к свету, есть вся жизнь, потому что он и есть я, а у того, кто хочет лететь к тьме, – только одна секунда, и все равно... Так что если ты хочешь выбрать свет завтра, а сегодня попрощаться с тьмой, то на самом деле ты просто выбираешь тьму».
В. Пелевин
«Молодость, красота, сила: критерии у физической любви ровно те же, что у нацизма».
М. Уэльбек
«Преступление становится автографом ренессансного человекобожеского энтузиазма, свидетельством личностной зрелости и амбивалентного универсализма. Репутация злодея и слава гуманиста смыкают сферы в единый круг самозаконного «я» (« Я!» – по П. Флоренскому)».
К. Исупов
«Главное в духовном – безусловное, главное в мирском – обусловленное».
Н. Талеб
«Сколько не говори « Бога нет», Его меньше не станет».
П. Крусанов
«Почему мне так хочется, чтобы меня любили? Потому что Бога нет. Если бы я в него верил, Его любви мне, может быть, хватило бы. Некоторые атеисты компенсируют отсутствие Бога, становясь донжуанами. Но можно ли божественную любовь заменить женской?»
Ф. Бегбедер
«Нью-Йорк!<...>Целый город, возведенный над пропастью пустоты. Над пропастью бессмысленности. Абсолютной бессмысленности».
Г. Миллер
«Свобода бывает только одна – когда ты свободен от всего, что строит ум».
В. Пелевин
«В итоге, не вороша пепел избитых штампов, можно определить консерватизм как философию хранителей мира. Ведь в том, чтобы нивелировать и предавать забвению идеи и образы, нет ничего необычного, для этого достаточно кислотного дождя времени. Проблема в том, чтобы удержать те идеи и образы, которые достойны удержания. Об этом и речь: истинная формула консервативной задачи – удержать достойное. И нет ничего труднее, чем сделать это».
П. Крусанов
«В кого твой народ верил, пока рос и мужал, и становился народом, тот у тебя и Бог».
В. Рыбаков
«Самый страшный на земле яд – ум».
В. Пелевин
«О свободе мечтают, чтобы быть ангелами – но почему-то получив ее, предпочитают становиться скотами. При несвободе сатрапы тоталитаризма якобы не давали людям становиться – ангелами – но при свободе всякий, кто мешает становиться скотом, рискует быть обвиненным в том, что он сатрап тоталитаризма... Диалектика!»
В. Рыбаков
«И все теории свободы, от Жида до Сартра, по сути, не что иное, как аморализм, придуманный безответственными холостяками. Такими как я».
М. Уэльбек
«Идиоты думали – прогресс, а это разнесло в клочки мир. Как в рапид-съемке».
П. Крусанов
«Мы им: за вашу и нашу свободу! Они нам: русские свиньи, вы должны нам то-то, то-то, то-то и то-то. Вот и весь диалог культур».
В. Рыбаков
«Для личности прогресс бессмыслен, пока существует смерть. Допустим земное бессмертие: он станет ещё бессмысленней».
Б. Садовской
«Прогресс, заставляя насильно участвовать в суете политики, вытаскивает нас обезьяньими лапами из-за Христовой пазухи».
Б. Садовской
«Наслушавшись циников, люди теряют из виду дом и разрушают его. Так расточают они самое драгоценное из своих сокровищ – смысл существующего. В праздник гордятся тем, что свободны от обычая, что презрели традиции, что чужое им дороже своего. Святотатство радует их, пока остаётся святотатством. <...>Наступило царство скуки. Вместо замка они на рыночной площади. Исчерпав удовольствие хвастливо и высокомерно попирать былое, они не знают, что им делать на этой ярмарке».
А. де Сент-Экзюпери
«По его мнению, максимум свободы выражается в максимуме выбора. Пользуясь метафорой, заимствованной из механики твёрдых тел, он называл эти варианты выбора степенями свободы. <...>Он сравнивал общество с мозгом, а людей – с мозговыми клетками, между которыми и в самом деле желательно установить максимум взаимосвязей. Но на этом аналогия заканчивалась. Потому что он был либералом и не особенно одобрял то, что мозгу необходимо: идею унификации».
М. Уэльбек